Видящий красоту начинает её рисовать

Фонтан красок — это знак, при­глашение к путешествию в глубины сознания мастера. Непостоянство и неповторимость форм, четкий ритм и аритмия цветовых пятен, штрихов, линий рождены спонтанными движе­ниями самых разных инструментов: от обычных кистей до неказистых по­ролоновых губок, вызывающих снис­ходительные улыбки профессиональ­ных художников, или кусочков ваты, намотанных на палочки.

Краски такие яркие, будто их выбрал счастливый ребенок. Именно акри­ловые краски хороши для того, чтобы успевать за движениями художника, и так выразительны, чтобы запечатлеть мгновения его вдохновенного творчества. Слова «спонтанная» или «энерге­тическая» живопись не могут адекватно описать характер работ. Поэтому ма­стер определил сам – «Джарна-Кала».

Искусство первоисточника — «Джарна-Кала» или «Фонтан искусства» назва­ние, которое дал Шри Чинмой своим картинам: «Это искусство спонтанно, как фонтан», — говорит художник, — «У не­го нет ни рождения, ни смерти: не имею­щий начала и бессмертный поток».

Шри Чинмой — известный гуманитарный деятель, поэт, композитор, атлет, создавший свыше 240 тыс. картин аб­страктной живописи и более 14 млн. графических работ птиц.

Также он рисует причудливых жи­вотных, человеческие фигуры, деревья и цветы. Изумляет скорость с которой работает Шри Чинмой. Был период в несколько месяцев, когда в среднем художник рисовал сто картин в день. В своем искусстве, Шри Чинмой пере­дает в цвете и форме внутренний мир, к которому он получил доступ, будучи мастером медитации. Вдохновение, приходящее из практики медитации, находит естественное выражение в господствующем стиле 20 века: нефи­гуральной абстракции.

Картины поражают зрителя яркос­тью красок, чистотой линий, струящихся потоков энергии, словно фон­тан взрывающийся и устремляющийся ввысь. Картины редко заполняют всю поверхность бумаги, доски или холста их цвета ясно и четко выделяются на незатронутом белом фоне. Цвета, ис­пользуемые Шри Чинмоем, времена­ми смелые и яркие переходят в более нежные и полупрозрачные. Художник использует любой оттенок, который может быть получен в его палитре, но избегает темных тонов, таких как ко­ричневый, серый или черный.

Зрители отмечают чистоту и раз­нообразие цветов. Шри Чинмой объ­ясняет, что опыты медитации могут быть особенно хорошо отображены через цвет, хотя многие оттенки цве­тов, увиденные изнутри, не могут быть нарисованы. «Джарна- Кала» выполняет­ся с большой скоростью. Очень боль­шая картина может быть закончена менее чем за два часа. В то время, как меньшие работы могут быть выполне­ны в течение нескольких минут или даже секунд. Нет никакого колебания между видением и отображением кар­тины, никогда отдельная картина не исправляется и не перерисовывает­ся, скорее, последуют новые карти­ны. Эта быстрая манера письма имеет сходство с китайской или японской каллиграфией тушью, которые вы­полняются за несколько мгновений и не могут быть изменены.

Отличие картин и рисунков Шри Чинмоя в их простой манере отобра­жения, передающей неповторимый мир игры цвета и света, их динами­ческого движения...

При внимательном созерцании картин создается впечатление, что ху­дожник с фотографической точнос­тью переносит увиденные им картины на лист бумаги, донося их светоносность и пластичность: «Я — море со­знания обширного. Я унесу тебя моим приливом и отливом, моим цветотечением... и омою тебя у золотых бере­гов бесконечности, берегов твоей соб­ственной внутренней реальности».

Особое место в галерее и в жизни художника занимают рисунки птиц.

К сегодняшнему дню Шри Чинмой создал более 14 млн. рисунков птиц. Рисунки выполненные авторуч­кой, пером или фломастером, имеют разные размеры: от двух-трех мил­лиметровых миниатюр до птиц раз­мерами больше метра. Изображения, обозначенные подчас несколькими штрихами, полны жизни и индиви­дуальности. Шри Чинмой не стре­мится к проработке деталей – ведь его птицы населяют не физическое пространство. Его стиль напомина­ет живопись мастеров дзен: мгновенный взгляд, стремительное движение кисти — и никаких исправлений.

«Когда я рисую птицу, я думаю о душе — новом создании, повой на­дежде, новом обещании, новом по­кое, новом блаженстве и новом со­вершенстве на земле. Птицы имеют совершенно особое значение — они воплощают свободу. Мы видим пти­цу, летящую в небе, и она напоминает нам о нашей собственной внутренней свободе. В каждом из нас есть вну­треннее существо, которое мы назы­ваем душой. Душа, подобно птице, ле­тит в небе Бесконечности.

Я стараюсь войти в безграничный источник, который есть внутри каж­дого из нас и пытаюсь вынести эту безграничную способность вперед. Я — человек молитвы и внутренне­го безмолвия. Для меня птицы име­ют особое значение. Они напомина­ют мне о бесконечной свободе души. Когда мы думаем о птицах, мы думаем о нашем Источнике, и это прино­сит нам огромную радость. Я про­должаю получать радость всякий раз, когда рисую птиц. Каждый раз я чувствую внутреннюю свободу. Все мы хотим свободы, и нам всем нуж­на свобода. Птицы учат нас освобож­даться от земных ограничений. Этот урок, который нам дают птицы, по­истине возвышен.

Все мое Искусство основано на простом, подобном детскому, созна­нии. Эти птицы напоминают мне о пронизывающем вес счастье. Я смо­трю в эту сторону и вижу птиц, смо­трю в ту сторону и вижу птиц. Не важно, в каком направлении я б ни смотрел, я вижу птиц и это дает мне счастье, какое бывает в детстве.

Мечта — это источник. Из мечты мы получаем свободу, и н свободе мы летим, как птицы в небосводе покоя и блаженства. Высочайший худож­ник, художник-ищущий всегда будет рисовать то, что происходит с самой глубины души и что будет вдохнов­лять его зрителей тем же способом, каким он сам уже получил вдохнове­ние глубоко внутри себя».

Свойства картин Шри Чинмоя были специально исследо­ваны специалистами Санкт-Пе­тербургского Государственного Медицинского Университета им. И. Павлова. В результате исследо­вания было отмечено, что работы "Джарна-Кала" крайне благоприят­но воздействуют как на физиче­ское состояние человека, так и на его настроение. Картины были рекомендованы для размещения в офисах, комнатах психологиче­ской разгрузки и жилых помеще­ниях, для создания благоприят­ной для здоровья атмосферы.

—  Очень часто вы рисуете настолько быстро, насколько може­те. Вы больше предпочитаете рисовать, соревнуясь с самим собой или для того, чтобы получать чи­стую радость?

Мне нравится сражаться с са­мим собой, но вовсе не потому, что я стремлюсь завоевать мирскую славу или аплодисменты. В моей юности я соревновался для того, чтобы пре­взойти других атлетов. Но сейчас, когда я сражаюсь со временем, моим намерением является лишь одно — как можно больше предложить миру. Сейчас, когда я что-либо свершаю, я чувствую, что мой успех — это успех матери-земли.

— Каким образом можно во вре­мя рисования привнести в свое со­знание чистоту?

Надо рисовать духовные вещи, а затем вам нужно отождествлять­ся с божественными качествами на­рисованных вещей. Например, вы рисуете дерево. Дерево растет тер­пеливо, защищает всех от дождя и солнца и предлагает свои плоды всему миру. Внутренняя сущность дерена — терпение и самоотверженность. Возможно, в вас эти ка­чества еще не проявились. Если вы рисуете дерево, то попытайтесь войти в его божественные качества и отождествить себя с ними. Тогда божественные качества дерева бу­дут принадлежать вам.

Когда бы вы не рисовали что-ли­бо духовное, пытайтесь чувствовать значение сюжета. Если вы рисуете реку, вы не должны рассматривать ее, как одну из тысяч рек, которые существуют в мире, это не прине­сет никакой пользы. Вода символи­зирует сознание. Таким образом, вы должны представить себе реку в ви­де реки сознания, текущей к своему источнику — бескрайнему океану.

— Видите ли Вы свои картины до того, как Вы их рисуете?

Картина не приходит ко мне вся сразу. Когда я начинаю рисо­вать, я вижу перед собою луч света, за которым я пытаюсь с отречени­ем следовать. В некоторых случаях этот свет настолько интенсивный, что я вижу картину задолго до того как начинаю рисовать. Это иногда случается, но, как правило, я следую за лучом света.

 — Каким образом Вы вызываете этот луч света?

Я его не вызываю, он возникает сам. Он возникает изнутри. Я всего лишь пытаюсь во всех своих дей­ствиях быть преданным инструмен­том. До сих пор я так много разно­го написал, сказал, спел и сочинил. Что бы я ни делал, я пытаюсь делать это как отрешенный инструмент моего Внутреннего Пилота. Я ясно вижу, что я всего лишь инструмент, и я пытаюсь с отречением следо­вать Его внутренним командам. Мой внутренний пилот исполняет свою волю во мне и через меня в соответ­ствии с моей восприимчивостью.

 — Относится это и к выбо­ру красок? Показывает ли вам луч света также цвета?

В свете содержится также и цвет. Каждый раз, когда я вижу луч света, я также вижу и цвет, но я ви­жу это не своим обычным зрением, а своим третьим глазом. Иногда я не могу сказать, является ли опреде­ленный цвет, который я вижу перед собой, голубым или красным, так как в этот момент ум мой совсем не работает. Если бы меня кто-то спросил что это за цвет, я не смог бы ответить.

 — Каким образом художник мо­жет достичь уровня творчества, при котором картины приходят напрямую из источника, а не из подсознания?

Для этого мы должны стать со­знательно ищущими. Когда мы ста­нем сознательно ищущими и будем регулярно и безусловно молится и медитировать, мы сможем развить в себе эту способность. Нет другого пути. Мы должны стать серьезными и сознательно ищущими, для того чтобы превратится в совершенных инструментов Бога и достичь са­мого важного. Мы не сможем до­стичь настоящего успеха ни на каком жизненном поприще, если мы не посвятим себя полностью Высо­чайшей Истине.

 Наталья Михайлина