Татьяна Росиенко
Татьяна живет в городе Сумы (Украина) и пишет стихи.
* * *
В окна нашего дома
Совсем не видны закаты.
Все они уходят, отраженные
Окнами чужих домов.
И потому по вечерам мы беремся за руки
И выходим за порог Вечности,
Где каждый день показывают кино:
Все закаты, пропущенные нами
Со дня сотворения мира.
* * *
...белая кровь сорванных одуванчиков
оставляет на руках горьковатый аромат лета
детство рассыпалось тысячей крохотных желтых комочков
вплетенных в волосы нынче утром...
Звездочет
«Не брал ли кто моей звезды?» - все ходит, просит Звездочет.
Сказать ему: ну где звезда?
И если что-то знаешь ты, то позови: «Эй, старичок!
Да, ты, чудак, поди сюда!
Ее давеча унесли, - я сам все видел, Звездочет, -
Как трое в черном подошли, сорвали с неба, точно плод...
А что же делал я тогда? А я стоял, и я смотрел...»
«Ах, где теперь моя звезда?..» - И будто больше постарел...
Ах, глупый, глупый Звездочет в остроконечном колпачке:
Согнулся, плечики трясет, сжимает горько кулачки.
«Ты не печалься, старичок. Я обманул тебя, прости...
Я был там третьим, Звездочет, звезду помог им унести.»
Бабье Лето
Старушка милая идет:
Глаза - две щелки!
Седая прядь ее блеснет,
Летя в сторонку.
И понесет она всем весть:
Я - Бабье Лето!
И вот все знают: она здесь,
Старушка эта...
* * *
Цветы стоят на окне
И грустно о чем-то молчат.
И кошка, свернувшись в углу,
Мурлычет что-то о жизни.
И Белая Тень на стене,
Тихонечко сердцем стуча,
Рукою шевелит золу
И шепчет, что скоро исчезнет.
Взмах крыльев - и нет! Тишина...
И ветер заглянет в окошко:
«Она еще здесь? Где она?»
И ветер побудет немножко.
Он сдует пылинки с окна,
Дохнет на угли - едва тлеют.
Стыдит их: «Вернется она,
А кто ее ручки согреет?»
И ветер заноет тоскливо
И спрячется где-то в углу.
А Белая Тень молчаливо
Рукою шевелит золу.
* * *
Дождик бежит по крышам,
Дождик... и едва слышно
Шлепает по дорожкам
Маленькими он ножками.
Дождик босой по улицам.
Страшно: авось заблудится?
Зонтик он ищет маленький,
Взятый в шкафу у маменьки
Только найдет - и сразу же
Солнышко выйдет с радужкой.
И улыбнутся с нежностью:
Как же все дышит свежестью
Там, где идут дорожкою
Мама с сынулей-крошкою.
* * *
Душа упавшего листа
Летела вверх:
«Ах, красота!..»
Корабельные сны
Среди моих, деревянных,
Про соль и вчерашний улов,
Однажды, наверное, пьяный,
Приснился мне лучший из снов...
Я - вольной души корабль! -
Почудилось мне тогда.
И более я не раб,
Не держат меня города!
И радостно - плыть и плыть
Подстать величавым китам.
И радостно - просто быть!
И что мне теперь капитан?
...Но страшно: проснусь лишь я
Услышу я крик и брань...
Сорву я все якоря!
Бока изорву до ран!
И брошу я все порты,
И всех капитанов - вон!
Я странник морских пустынь,
Дощатая площадь волн...
* * *
Спроси меня, о чем журчит вода...
Она умеет очень долго помнить
И знает все на этом свете, кроме
Того, когда она пришла сюда.
Журчит вода, грустит вода, журчит вода,
Все берега на свете одиноки...
Спуская в воду босы ноги,
Они кричат вдогонку ей: «Куда?..»
Журчит вода, грустит вода, закрой глаза,
Прикрой глаза на миг. Ты слышишь? Плачет.
И тихо, шепотом, спроси: «Что это значит?»
...Никто из рек не возвращается назад.
Спроси меня, о чем грустит вода,
И отчего кувшинка тихо дремлет
И берегам настойчивым не внемлет:
Иди сюда, иди сюда, иди сюда...
Спроси меня, она ли виновата,
Что хочется, подплыв, взглянуть украдкой,
И отчего, вдохнув, так сладко
Украсть хоть каплю аромата...
Спроси меня, о чем журчит вода.
Я улыбнусь и промолчу. Не знаю.
И просижу еще сто лет, внимая
Поэме Вечности «О чем журчит вода».
* * *
Заморосило...
Что, простите? Осень?..
Восходы Бог рисует акварелью...
Вдруг замечтается о чем-то, бросит, -
И небо спит под серою постелью.
Дождит сегодня...
Говорите, холод?
Октябрь шатром раскинулся над нами.
Да, безусловно: переменчив, молод,
Капризен, и порой дождит ночами.
...Да-да, конечно: холод, слякоть, темень, -
Ворчит сосед мой, пассажир троллейбуса.
И горестно несет, вздыхая, бремя
Небес,
Рассеянно залитых акварелью.
* * *
Голуби - стайка рассыпанных семечек -
Лапками мелко, щекотно царапают
Серую сонную спину асфальта...
Нынче весна,
И на ней стайки девочек
Пишут историю детства и юности
Все еще в положении старта...
И по апрельским неписанным правилам
Мама глядит из окошка сердито: «Маша, домой!» -
И вот Маша умыта,
Платье на стуле, подушку поправила.
Где-то внизу на неровном асфальте,
Мелом, по-детски смешно и нелепо -
Машин рисунок...
Эх, знать бы, что хватит
Синего цвета на синее небо!
Осень
Кокетливо качнула юбкой.
Так, чтобы звякнули монеты,
Такой прозрачною и хрупкой,
С душой, открытой и раздетой.
Шла по земле и улыбалась,
Ногами босыми ступая.
С любого встречного смеялась,
Его листвою осыпая...
На ветке птицей затаилась,
По небу облаком неслась,
И в этом небе растворилась.
А вскоре в тучу собралась...
Потом оставила, забыла,
За солнце спрятала струну,
Сама за солнцем этим скрылась.
Шепнула: «Можно, я усну?..»
Уроки музыки
В шумном классе со множеством окон.
За которыми, тихо плача...
За которыми, тихо плача,
Над землёю склонилось небо...
В шумном классе со множеством окон,
За которыми кроткий вечер
Осторожно ведёт осень
По распятому ноябрю...
В шумном классе со множеством окон,
Где играли на скорбных струнах,
Но не слышали этой скорби
И не слышали шум дождя...
В шумном классе со множеством окон
Вдруг неловко застыли руки,
Так неловко застыли руки,
Онемевшие от тоски...
В этом классе вдруг стало слышно,
Что на улице кто-то плачет,
Может быть, это осень бродит
По распятому ноябрю.

Except where explicitly stated otherwise, the contents of this site are licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivs 3.0 Unported License. read more »
SriChinmoyCentre.org is a Vasudeva Server project.